Выводы исследования

Первое полугодие 2021 года показало, что у ассоциаций есть две эффективные стратегии коммуникаций для защиты отраслевых интересов. Первая — не дожидаясь негативных сигналов со стороны регуляторов, формировать собственную информационную повестку. Такой модели поведения придерживалась отрасль организованного туризма: в 2021 году открывались популярные места выездного отдыха (Турция, Кипр), а внутренний туризм переживал период избыточно высокого спроса. Вторая стратегия — активный диалог с регуляторами, позволяющий выработать решения, нужные исполнительной власти и защищающие интересы отрасли, которую представляет ассоциация. Здесь наиболее показателен опыт АКОРТ и отраслевых союзов производителей продуктов питания и предприятий сельского хозяйства.

• Как показывают исследования, ключевой аспект в работе объединения и ассоциации — это не просто готовность быть рупором отрасли, а способность формировать информационные поводы и аналитику в защиту своей публичной и непубличной позиции. Если такая работа не ведется, если нет постоянной медиаповестки и аналитики (особенно за пределами отраслевых медиа), то в момент, когда у регулятора или профильного министерства формируется определенная позиция, противоречащая тому видению, что есть внутри той или иной отрасли, нет возможности донести контраргументы, показать, в чем транслируемая госорганом позиция может противоречить интересам отрасли. В таком положении оказались металлурги, столкнувшиеся с критикой за высокие экспортные доходы и рост цен на внутреннем рынке России на металлопродукцию, используемую при строительстве жилых домов.
• Для ряда исследуемых объединений и отраслевых ассоциаций характерна проблема с лидерами мнений, представляющими организацию в государственных органах. Представитель одной из компаний — участниц отраслевой структуры в комментариях СМИ может представлять позицию всей отрасли, несмотря на интересы других игроков. В качестве примера можно привести В. Лисина, владельца и председателя совета директоров Новолипецкого металлургического комбината, который высказывается по вопросам металлургической отрасли и рынка грузовых железнодорожных перевозок (в обоих случаях присутствует прямой бизнес-интерес структур бизнесмена). В диалоге с органами исполнительной власти более эффективно в качестве фронтмена иметь представителя, напрямую не аффилированного с бизнесом (это убирает риск конфликта интересов со стороны чиновников).
• Выборка по представленности ассоциаций и объединений в федеральных СМИ показывает важность проактивной работы по продвижению отраслевой повестки среди граждан. На первом месте для профессиональных медиаторов и защитников интересов бизнеса диалог с органами власти. Но мнение рядовых потребителей услуг и покупателей может сыграть важную роль в период экономической стагнации и снижения уровня доходов граждан, а также в года больших выборов — депутатов Государственной думы РФ и президента РФ. Те или иные аспекты бизнес-повестки становятся частью популистских заявлений политиков (уровень оплаты труда, цен на товары, доступности услуг и т.д.).
• Политическая повестка формирует характер диалога в тех сферах, где вопросы национальной безопасности пересекаются с рисками для конечных потребителей услуг. Тут показательна работа РАЭК и его лидера С. Плуготаренко. Его структура оказалась включенной в национальный проект по цифровой грамотности, а также использованию новых технологий для профилактики техногенных катастроф. Специфика государственного управления в России состоит в поиске негосударственных механизмов решения вопросов государственной важности. В данном случае ассоциация и ее лидер берут на себя функцию проводника значимой для общества информации (вопрос телефонных мошенников и сохранения персональных данных находится в фокусе внимания президента и правительства).
• С учетом экономических задач, стоящих перед правительством РФ, для различных ассоциаций важно развивать навык межотраслевого диалога. Вопрос цен на продукты питания — это не вопрос одной розничной торговли, а комплексная проблема, которая касается производства продуктов питания, транспортировки, хранения и страхования рисков на каждом этапе производства и движения пищевой продукции. Диалог снимает риски поиска виноватых в ситуации колебаний цен на конечную продукцию. Навык выработки совместной позиции по проблемам повышает шанс на получение поддержки со стороны исполнительных органов власти.

В этом выпуске «Ландшафта влияния» мы хотели бы дополнить выводы первого выпуска указанием на актуальную, но малозаметную проблему. В России десятки отраслей, которые имеют профессиональные объединения и ассоциации, но не могут пробиться к регуляторам со своими проблемами. Это следствие масштаба их бизнеса, который уступает оборотам агрокомпаний или участникам жилищного строительства. Если смотреть на то, как их позиция представлена на уровне СМИ и в повестке работы органов исполнительной власти, становится понятно, что организации, сформированные по принципу масштаба бизнеса («Опора», «Деловая Россия»), не работают в их интересах в полной мере, а уровень прямого диалога пока низок.

В российских коммуникациях и российских экономических отношениях отсутствует реестр активно работающих деловых объединений и ассоциаций, который был сформирован в ходе исследования. Существуют тысячи зарегистрированных структур, сотни тысяч публикаций о них и их деятельности, но нет единого списка тех, кто выступает от имени бизнеса реальным собеседником для властей, с одной стороны, и для заинтересованных групп общества — с другой. Этот тройственный диалог и есть суть Public Affairs, и именно поэтому мы занялись данной темой. Этот диалог начался не вчера, он идет по самым разным направлениям — и вот, наконец, возникает понимание, что необходимо его обобщить и упорядочить.

• Некоторые деловые объединения и ассоциации различны в своей готовности к такому диалогу. На наш взгляд, сама суть существования отраслевого объединения предприятий — публичная защита интересов отрасли в среде общественных и властных коммуникаций. Часть активно работающих ассоциаций охотно шла на сотрудничество, делилась информацией о себе, искала у нас информацию о возможных партнерах. Но часть объединений (небольшая) вела себя закрыто. Причем речь идет не о зарегистрированных формально ассоциациях, а о тех, кто заметен в информационном поле. Из этого можно сделать вывод, что некоторая часть деловых объединений, в том числе сильных, существует сегодня, с одной стороны, как закрытые клубы для формирования картельных политик внутри отрасли на грани закона, а с другой — как структуры теневого лоббизма. Большинство активных ассоциаций, вошедших в реестр, действуют в коммуникационном поле по методологии Public Affairs, а выявленные нами закрытые ассоциации опасны своим поведением для остальных.
• Одновременно отсутствие такого реестра в профильных ведомствах, прежде всего в Минпромторге, Минэкономразвития и Минюсте, говорит о том, что власть не выработала потребности в системной работе с отраслями и предпочитает в их отношении политику дирижизма. В процессе исследования было выполнено много работ, не вошедших в отчет первого этапа. Одной из таких работ стал анализ того, как и с какими отраслевыми объединениями работают профильные федеральные органы исполнительной власти и профильные комитеты представительной власти. Эта работа не окончена, ее полные результаты будут представлены позднее, но уже сейчас можно сказать, что взаимодействие низовых структурных подразделений существует, однако оно крайне хаотично как по выбору отраслей и их представителей, так и по форматам взаимодействия и целям, ради которых ведомства на него идут. Зачастую эти цели состоят в том, чтобы просто показать факт взаимодействия.
• Исследуя публичное пространство, мы обнаружили активные деловые объединения практически для каждого из видов экономической деятельности, составляющих разделы и классы ОКВЭД, но их численность, активность и эффективность очень разнятся. При этом на сегодняшнем этапе крайне мала связь между объективными параметрами существования отрасли в общественной и регуляторной среде и активностью ее ассоциаций. Так, например, производство напитков вызвало к организации десятки отраслевых объединений с высокой суммарной публичной активностью, а производство табачных изделий практически незаметно и по числу ассоциаций, и по их активности. Мы в своих выводах идем дальше и можем утверждать, что во многом наличие активно действующего бизнес-объединения формирует отрасль с точки зрения публичного пространства. Например, существует и действует в публичном поле Союз производителей композитов — и для массмедиа, властей и общественных групп существует собеседник, отрасль «производство композитов», хотя классификатор видов экономической деятельности такой отдельной записи не имеет. А куда более обширный вид экономической деятельности — производство полимеров — четко очерченного отраслевого объединения предприятий пока не сформировало, и для власти и групп интересов такой отрасли не существует — только россыпь предприятий.
• Важнейшую роль для кристаллизации отраслевого объединения бизнеса играет интеграция этого формата в структуру регулирования и в нормативную базу в широком смысле. Здесь примером может быть страховая отрасль, в которой включение ассоциации в законодательный механизм регулирования сформировало особенно крепкие и эффективные отраслевые ассоциации. Другой пример — области, связанные с производством авторского контента, где роль ассоциаций также закреплена на законодательном уровне. При этом существуют отрасли, давно и активно работающие на массовом потребительском рынке, где такие механизмы регулирования изнутри отраслей крайне востребованы, но где таких механизмов пока нет. Примером может служить отрасль частных почтовых служб и служб курьерской доставки, которые в условиях карантинных мероприятий показали быстрый рост, но практически не имеют отраслевого представительства в форме союза или ассоциации. Ситуация складывается так в силу того, что государство пытается регулировать динамично развивающийся вид деятельности извне, без привлечения участников экономической деятельности, а сами участники бизнеса, в том числе глобальные игроки, десятилетиями присутствующие на российском рынке, привыкли решать свои вопросы с государством поодиночке.
• Еще одна системная тема, которую мы обнаружили в ходе первого этапа исследования и которая будет более глубоко освещена нами в дальнейшем, — крайне низкий уровень коммуникаций деловых объединений и групп интересов. Мы говорили о том, что взаимодействие отраслевых объединений и власти во многом хаотично и сосредоточено в основном на среднем уровне подразделений органов власти, но в отношении взаимодействия этих отраслевых объединений с группами интересов общества ситуация находится в еще более низкоорганизованном состоянии. Два заметных, активно действующих и активно присутствующих в медиапространстве поля — институализированные группы общественных интересов и отраслевые ассоциации — практически не видят друг друга и предпочитают прямому диалогу коммуникацию с властью, чтобы через нее согласовывать интересы. Редкое исключение составляют группы, ориентированные на агрессивное давление, например, такие как радикальные экологи.
• То же самое наблюдается и с диалогом между отраслями. Отраслевые объединения предприятий кластеризированы и за пределами своих отраслей практически не известны. Крайне мало примеров и эпизодов, когда разные отрасли пытаются заранее согласовать свои интересы через диалог ассоциаций, а уже затем выйти с этой единой позицией к обществу и государству. Деловые ассоциации рассматриваются как внутриотраслевая коммуникация, а не способ взаимодействия с внешним миром от имени отрасли. Большинство изученных в ходе первого этапа исследования ассоциаций действуют именно на поле согласования внутриотраслевых интересов и крайне мало выходят вовне, в поле согласования интересов отрасли и других участников общественной и экономической жизни.

Все приведенные факторы сводятся к тому, что сегодня не существует единого понятийного пространства вокруг объединений предприятий одной отрасли. Нет единого языка описания поля деятельности каждого отраслевого объединения, единой шкалы весов, единого формата диалога отраслевых объединений между собой и с другими участниками диалога в формате Public Affairs. Также нет никакой площадки для диалога с целью выработки всего этого. Мы не обнаружили никаких заметных и эффективных попыток создать что-то похожее на «Союз деловых союзов», хотя несколько тысяч организаций, занимающихся в своих отраслях одинаковым видом деятельности, предполагают подобное объединение. Мы надеемся и рассчитываем, что это дело ближайшего будущего, и планируем принять в нем активное участие.